29 февраля по 26 марта 2020 года в Музее-галерее «ДОМ ART» экспонируется выставка казанского живописца Олега Иванова (1961-2020).
ХУДОЖНИК ТОНКОГО МИРА
Памяти казанского живописца О.Л. Иванова посвящается
ОЛЕГ ЛЬВОВИЧ ИВАНОВ (1961-2020) - художник-живописец, представитель казанского авангарда рубежа XX-XXI веков, архитектор по образованию (окончил архитектурный факультет КИСИ (ныне - Казанской архитектурно-строительной академии)), член Союза художников Республики Татарстан.
Его творческий путь начался в 1980-х, на излете эпохи XX-го века, когда в концептуальной специфике постмодернизма зародились «новые старые» трансавангардные идеи изобразительного искусства, многие европейские художники, прежде всего, итальянцы, вернулись к традиционной технике станковой масляной живописи, и идеи классического авангарда первых десятилетий века были осмыслены по-новому, ставился акцент на новую трактовку фигуративного, телесного. Иная интерпретация экспрессионизма, кубизма, сюрреализма привела к сквозному синтезу и архетипической метафоре.
В России это движение было мощно подхвачено, отечественная живописная традиция имела сильную основу. Искусство андеграунда именно в эти годы стало выходить из нелегального состояния, и в 1990-х годах состоялся своеобразный ренессанс отечественного авангарда, его многозвучный расцвет, интенсивный процесс пошел как в столицах, так и по всей стране. Очень цельно, широко заявил о себе в это время казанский авангард, свежая волна которого дала целую плеяду настоящих мастеров этого направления, достойно продолживших дело казанского «Всадника» 1920-х, новаторские поиски художников первых революционных лет. В палитре ярких казанских имен 1980-х – 1990-х годов свободно, но негромко, самодостаточно зазвучало имя удивительного живописца Олега Иванова.
Художника не стало 23 января 2020... Ему было 58 лет. Тихая трепетная душа ушла, тактично закрыла дверь… А свет, легкий, с мерцанием частиц в мягком луче, остался...
Он был Художником чистым, абсолютным, по самой сути, по жизни. Жил как мог жить и творить свободный художник, просто знающий, чувствующий свою миссию, которую воплощал безо всякого тщеславия, пафоса или запланированной разумности, целесообразности, лишь согласно судьбе подлинного творца, по движению звезд своего заветного живописного мира. В этом и была – высшая целесообразность.
Мастер шёл, погрузившись в этот тонкий мир: по наитию, ведомый нежной грустной музой, собственным чутким ощущением мироздания, герои которого вроде бы такие родные, близкие и одиноко космические одновременно. Они – свои, городские, казанские, и даже будто узнаваемые, легко читаемые, в обычной повседневной жизни, в пространстве вполне реальных домов или старых дворов, а иногда и без конкретного соотношения со средой. Однако тут же понимаешь, что всякие привязки невозможны, что это универсальная, вселенская современность, её уникальная формула бытия. Они смешные и наивные, странные, угловатые и задумчивые, светлые и погруженные в себя, все немножко «не от мира сего», но в то же время вполне земные, в обычной, даже обыденной обстановке.
В индивидуальной, нарочито упрощенной манере изложения, близкой к шагаловским образам, или персонажам Н. Гончаровой, или даже к филоновской аналитической интуиции, её всеобщему органическому началу, и конечно, среди своих казанских друзей-коллег по цеху, вызрело свое зерно мастера, своё уникальное восприятие. Философия символов живописца проста и сложна в своей глубинности, открыта и загадочна одновременно. И это естественно, ведь он изображал, по сути, разные души, их видимое выражение, состояние, взаимодействие с другими душевными земными материями. Оттого краски его часто легки, касательны, мозаичны, линии, формы образов вот-вот и растают, развеются, будто ангел души персонажей коснулся руки художника и повел ею.
Удивительно и вместе с тем очень органично, что несколько лет назад он обратился и к иконописи, создав, например, исключительно значимый для него образ «Богородица, благословляющая святого Луку на писание иконы» (2017), популярный в истории мирового искусства сюжет. Икона, где образ его, ивановских героев легко читается, оттого святые на ней вновь так близки и понятны, хотя художник очень старательно и ответственно стремился выдержать каноны древнерусской иконописной образности. Но давал их сквозь призму своего восприятия, своих акцентов, и потому образ получился особенный, не вполне каноничный, и этим особо притягательный. Трогательная ясность подачи, сознательно наивное изложение завораживают, вызывают светлую душевную улыбку как реакцию на столь бережную, по-детски чистую трактовку темы, чрезвычайно важную для художника.
Он не был одинок в художественном пространстве, рядом всегда были те, кого он ценил, дружил, у кого учился, кто мыслил и творил в унисон: Евгений Голубцов, Геннадий Архиреев, Рашид Тухватуллин, Вадим Харисов, Ильгизар Хасанов – известный казанский художественный круг. Но, как водится, это был совсем не простой путь, довольно типичный для свободного художника, одинокого скорее не физически, а внутренне – путь неприятия, непонимания, осознания невостребованности, бедности и внутренней отстранённости.
Эпоха сменяет эпоху, время бежит, торопится… Есть ли теперь в нем место подобному типу чистого художника, закрытого, негромкого, интеллигентного, рефлексирующего и тонко чувствующего, живущего только своим искусством, искусством живописи, поглощенного им всецело, каким был Олег? Или с ними, с такими мастерами, и уходит эта прежняя эпоха? Так или иначе, с их уходом, а вместе с тем, с общей переменой во времени их представлений о месте художника в этом мире становится ясна и очевидна эта глобальная пространственно-временная смена…
И.Ф. Лобашева – кандидат искусствоведения, доцент художественного факультета КазГИК, преподаватель КХУ имени Н.И. Фешина
Музыка. Олег Иванов
частное собрание
Чаепитие. Олег Иванов
частное собрание
Берег. Олег Иванов
частное собрание
Дуэт. Олег Иванов
частное собрание
Прогулка. Олег Иванов
из частного собрания
Двор. Олег Иванов
частное собрание
Зима. Олег Иванов
частное собрание