Сборник «Выше. Дальше. Ниже» разбудил иллюстраторов. Некоторые проснулись раньше. Сообща пошли на его магниты. Энергия рисунка, попав в поле магнетизма текста, дала производные. Производные, увеличиваясь в объёмах и сферах проникновения, привели к вращению вала. Берега Волги превратились в машину. В городах буквенные зубчики шестерён оттеснили первые фразы. Фразы, умножаясь в количестве и набирая скорость, одна задругой, предложениями закрутили рассказы. Рассказы, притягиваясь, в параллель известным из учебников, дали первые опытные образцы новой истории...
Дальше больше... Левитируя, рассказы один за другим обнаружили рельефы, многие приобрели значительную выпуклость. Татлин называл событие, похожее на это, КОНТРРЕЛЬЕФОМ.
Рассказ «Российские Гуттенберги», левитируя, обнажил, кроме себя самого, ещё и собственные элементы второго, а иногда и третьего, и четвёртого ряда. Предметы, открываясь, ступенчато прорисовали вертикаль текста (контр-рельеф): глина, формовочные короба, дверные ручки, старый двор, то, чем ворота запирают, тридцать девять букв, подвязанных в ряд, две руки, две спины, уносящих в лес АКОБЯКУ.
К сюжету «Российские Гуттенберги» (Козьмодемьянск)
Добавить комментарий