Казанский кремль
(XI – XVI вв.).
Исследование проблем истории и археологии средневековой Казани имеет важное значение для решения более широкого вопросов – понимания общеисторического процесса образования и развития восточноевропейских городов, в первую очередь, конечно, булгарских. Одной из малоисследованных и спорных проблем является историческая топография Кремля и окружающего посада. Последняя включает в себя изучение динамики территориального развития города, социально-экономической структуры, размещения производственных объектов, культовых и общественных зданий, некрополей на различных этапах истории.
Первоначальные (до начала археологических исследований) представления ученых о планировке и застройке средневекового Кремля опирались преимущественно на скудные летописные источники, поздние картографические материалы. Эти построения, естественно, имели в основном гипотетический характер. Н.Ф.Калинин и А.Х.Халиков при реконструкции планировочной структуры Кремля и всей средневековой Казани начали использовать археологические источники. Однако эпизодические раскопки предшествующих лет не давали еще целостной и четкой топографической картины, хотя были получены интересные результаты по отдельным объектам, особенно булгаро-татарского времени. Сведения о планировке Кремля были значительно пополнены в результате широкомасштабных исследований 1994-2000 гг., когда удалось проследить размещение, процесс образования и развития улиц, жилых построек, системы укреплений от возникновения города до современности.
Как известно, городища мысового типа, а древняя Казань относится именно к этому типу городищ, были характерным явлением для Восточной Европы эпохи средневековья. Особенности топографии подобных городищ во многом определялись рельефом, естественной защищенностью местности. Их заселение происходило с мысовой части холма с освоением более удобных для проживания районов, расположенных у его подножия близко к воде. Так, с использованием природных местных условий, шло и формирование Казанского кремля и прилегающих к нему низменных территорий.
1. Домонгольская и золотоордынская Казань
(XI - первая половина XV вв.).
Процесс заселения Кремлевского холма, как уже отмечалось, шел с глубокой древности. Наиболее ранние находки в Кремле относятся к эпохе мезолита и представлены небольшим комплексом кремневых изделий. Освоение этого района продолжалось и в эпоху бронзы, о чем свидетельствуют находки балановской, приказанской культур (керамика, обломки сверленного боевого топора и пр.) из наших раскопок. Встречаются предметы ананьинской (VIII-V вв. до н.э.) и азелинской (III-V вв. н.э.) культур. Единичность этих находок и отсутствие культурного слоя позволяют рассматривать их в качестве остатков материальной культуры, связанных с кратковременным пребыванием здесь различных групп населения до проникновения болгар.
Большинство специалистов считает, что болгарские племена на средней Волге появились в VIII-IX вв. К концу этого периода в регионе происходит формирование оседлых поселений.
Создание динамично развивающегося государства Волжской Болгарии в X-XI вв. привело к усилению ее экономической и культурной роли на обширной территории от Верхнего Поволжья до Урала. В этом регионе известно около 200 городищ, более 700 селищ, десятки могильников. Здесь в X-XI вв. сложились такие исторически известные города как Болгар, Биляр (Великий город), Сувар, Ошель, Кашан, Джукетау и др.
Влияние Волжской Болгарии распространялось далеко за границами ее основной территории. Большое количество изделий, производимых болгарскими мастерами, известны на финно-угорских и древнерусских памятниках. Поселения с болгарскими материалами и производственными комплексами выявлены на территории Пермского края.
Помимо центральной, Закамской территории Волжской Болгарии, шел активный процесс освоения болгарами и северных предкамских районов, где возникают ранние городские центры Алабуга, Керман, Кашан, Чаллы и др. Усилившаяся власть эмиров Волжской Болгарии позволяла обеспечивать контроль и защиту проходящим через ее территорию торговым путям. Безопасность торговли была одной из главнейших условий развития государства. На главных водных артериях возникали такие города-крепости как Алабуга, Казань. Оба они расположены на берегах крупных рек, на высоких труднодоступных мысах, что позволяло контролировать обширные водные и пойменные территории. Эти города, располагаясь вблизи границ Волжской Болгарии, обеспечивали безопасность и стабильность торговли по Волге и Каме.
Другой их особенностью было то, что располагались они на землях, заселенных в значительной степени не болгарами, а местными финно-угорскими племенами. Это полностью подтверждается археологическими материалами. Так, в Алабуге, по данным исследователя А.З.Нигамаева, керамика постпетрогромского типа, имеющая прикамско-приуральские корни, составляет почти половину из общего количества керамики. Для нижних слоев Казани также характерно присутствие местного финно-угорского компонента, но в меньших пропорциях: в V, домонгольском, слое Кремля в среднем встречается до 5 % лепной поволжско-финской керамики.
Появление болгар в бассейне р. Казанки связано с общим процессом заселения ими региона Волго-Камья. Активное их проникновение в этот район происходило уже на рубеже IX-X вв.* Основание Казани на современном Кремлевском холме было закономерным результатом освоения северо-западных территорий Болгарского государства и объясняется стремлением закрепиться на новой экономически выгодной территории.
Появление Казани на предкамских землях было частью общеисторического процесса возникновения городов Волжской Болгарии. Этот процесс, по мнению исследователей, начинается у булгар в конце IX – начале Х в., как и в древнерусских землях. К сожалению, многие аспекты этой интереснейшей проблемы должным образом еще не изучены. Оказались безуспешными многочисленные попытки дать однозначное обобщающее определение понятия «средневековый город», очевидно, в силу разнохарактерности и многофункциональности самих городов.
Урбанизация раннесредневековой Восточной Европы – Древней Руси и Волжской Болгарии – проходила в близких природно-географических и социально-экономических условиях, поэтому булгарские и древнерусские города имеют общие причины возникновения, много сходства в топографии, материальной культуре и т.д.
В одной из своих работ, посвященной началу городов на Руси, акад. В.В.Седов показал процесс их формирования на различных этапах развития древнерусской государственности. Для домонгольского периода он выделяет четыре этапа сложения городских центров. К первому этапу (VII-VIII вв.) относится возникновение ранних городских поселений (племенных центров) с укреплениями, большим разнообразием ремесленного производства, пестрым этническим составом населения, социальным расслоением среди них и выделением дружинной знати, а также с участием этих городов в межплеменной и международной торговле. На втором этапе (IX - первая половина X вв.) происходит эволюция племенных центров в раннефеодальные города. Эти города, по мнению В.В. Седова, являлись укрепленными поселениями с двучастным делением на детинец и окольный город. Они были административными центрами, в которых проживало население, занимающееся разнообразной ремесленной деятельностью, сельским хозяйством, участвующее в международной торговле. На следующем, третьем этапе (вторая половина X - первая половина XII вв.), вновь возникающие города многофункциональны и разнохарактерны: они могли быть центрами древнерусских земель; торговыми поселениями, сочетающими, возможно, и административные функции; ремесленными центрами, обеспечивающими своими изделиями земледельческую округу; пограничными крепостями; опорными пунктами княжеской власти на окраинах Руси и т.д. При этом двучастная планировка для городов, возникающих в этот период, не обязательна. На четвертом этапе (вторая половина XII - первая половина XIII вв.) формирование городов происходило в условиях усиления региональной власти и выделения отдельных княжеств. Отметим попутно, что В.В.Седов, определяя возраст русских городов, основывавался не только на летописных данных, но и на результатах археологических исследований, которые обычно делают город значительно старше, чем первое упоминание в летописи.
При сопоставлении процесса образования и развития болгарских и древнерусских городов можно отметить общие моменты. Формирование Казани сопоставимо с возникновением русских городов на третьем этапе, которые строились как пограничные крепости или опорные пункты княжеской власти. В Древней Руси города возникали на окраинах государства, важных торговых речных путях. В числе таких городов можно назвать Витичев на Днепре, поставленный против половцев; Берестье (первое летописное упоминание под 1090 г.) на границе с ятвягами на р. Мухавец при впадении ее в р. Западный Буг; Юрьев (первое упоминание под 1030 г.) на р. Эмайыги на территории эстов; Рязань (середина XI в.) на изгибе р. Оки у устья р. Проня, построенная против половцев и другие. Строительство подобных городов отражает усиление могущества роли государства. Города возводятся исходя из государственных интересов по указаниям князей, что зафиксировано, например, летописным сообщением под 988 г., описывающим градостроительную деятельность Владимира Святославича. Как справедливо отмечает В.П.Даркевич, приводя в пример Старую Рязань, подобные города возникали намного раньше окружающих сельских поселений и знаменовали собой закрепление за княжеской властью стратегически важных мест. Процесс сложения городов этого типа в Древней Руси и Волжской Болгарии совпадает по времени (X-XI вв.). Они имеют схожие топографические и функциональные признаки, располагаясь на стратегически значимых местах, важных с экономической и военной точек зрения.
К числу подобных городов, бесспорно, можно отнести и древнюю Казань, которая возникает в период быстрого роста мощи Болгарского государства. При этом надо учитывать, что Волга играла важную экономическую роль в качестве транспортного пути в международной торговле между Востоком и Западом, Севером и Югом. Используя это обстоятельство, население Волжской Булгарии, прежде всего, жители Казани, успешно занимались торговлей, которая была весьма значимой частью экономического потенциала и определяющим фактором динамичного развития государства. Это помогало болгарам прочно закрепить за собой места, контролирующие основные торговые пути, и обезопасить свои рубежи.
Природно-географические условия района расположения древней Казани отличались исключительными удобствами для жизни людей, о чем говорит активное освоение этой территории и в более ранние периоды. Кремлевский холм, вытянутый с северо-запада на юго-восток с большим количеством поперечных оврагов и ложбин, для низменного левобережья Средней Волги является уникальным местом и занимает с военной точки зрения наиболее выгодное положение на всем протяжении этого берега.
Освоение Кремлевского холма болгарами происходило с северной мысовой оконечности. Одновременно шло и заселение низменных районов у подножия холма, находящихся ближе к Казанке, а также Богородицкого холма, расположенного юго-восточнее. Этим периодом связано накопление нижнего горизонта V слоя стратиграфической шкалы Казанского кремля. В нем сохранились фрагменты лепной керамики салтово-маяцкого типа, монеты начала X в., металлические, каменные, стеклянные предметы украшения и быта. Встречаются привозные вещи из Средней Азии, Западной Европы, Южной Руси, что указывает на торговый характер поселения. Древнейший слой хранит изделия болгарских мастеров и финно-угорского населения. Среди них значительный комплекс составляет предметы вооружения, преимущественно наконечники стрел. Это вполне соответствует характеру города-крепости. Как, например, и в Старой Рязани, в раннем слое нет объектов, говорящих о ремесленных и сельскохозяйственных занятиях населения. Ремесленные районы в Казани, как и в раннем Болгаре, располагались, возможно, за пределами укреплений, что частично подтверждается исследованиями последних лет.
Древнейшие укрепления болгарского поселения, сооруженные на рубеже X-XI вв., локализуется на северной оконечности Кремлевского холма. С момента их строительства начинается история Казани. Древнейшие культурные отложения в виде V слоя, начинают формироваться после возведения крепостных укреплений на площади более 6 га.
Наиболее мощная линия укреплений была с южной, напольной, стороны. Она пересекала холм с востока на запад вдоль Тезицкого оврага, полностью засыпанного только к XVI в. Укрепления состояли из эскарпированного крутого рва шириной 14 м, глубиной 3,7-4 м, земляного вала шириной в основании 12 м и предполагаемой высотой до 3 м с проездными воротами. В центре насыпи вала были отмечены остатки деревянных конструкций и столбовых ям. Небольшой участок раскопа не позволил определить их назначение и соотношение друг с другом, но, возможно, они являются остатками оснований наземных деревянных укреплений. С внутренней стороны вал был укреплен деревянными подпорными клетями.
Восточная линия укреплений в виде частокола бревен диаметром 20-25 см с заостренными обожженными концами шла по краю холма.
Северо-западный край поселения был защищен валом, укрепленным деревянными конструкциями. Он был выявлен А.Х.Халиковым в районе башни Сююмбике в виде земляной насыпи со следами пролежней на материковом подзоле. Стратиграфически они связывались с основанием культурного слоя. В свете материалов новых исследований можно полагать, что выявленная конструкция вала также была сооружена на рубеже X-XI вв.
Следы укреплений по северному и западному склону пока выявить не удалось. Вероятнее всего, они проходили вдоль края холма или же, не исключено, совсем отсутствовали, что вполне допустимо и оправдано естественной защищенностью местности.
Застройка древнейшего города была неплотной и не имела еще определенной системы. Фиксируется небольшое количество хозяйственных сооружений различного функционального назначения, жилищ выявлено мало. Единственной сквозной улицей, главной в Кремле и по сей день, являлась, вероятнее всего, та, которая шла от южных ворот в северном направлении к предполагаемой дозорной башне конца XII – начала XIII вв.в районе современной башни Сююмбике. Остатки более поздней каменной башни (северо-восточной) были выявлены в раскопе А.Х.Халикова 1977 г.. Вымостка центральной улицы в районе южных проездных ворот была из дерева (раскоп XX). О длительности функционирования проезда свидетельствует несколько ремонтных горизонтов. От центральной улицы сформировалась улица на северо-восток к пологому понижению в районе Северной башни (раскоп IX).
К юго-востоку от городских укреплений, за рвом, в районе современного здания кафе во дворе Министерства культуры, а также с северной стороны Гостиного двора, с юго-восточной стороны Преображенской башни и с восточной стороны Пятигранной башни обнаружены остатки мусульманских кладбищ. Они возникают в домонгольское время и, вероятно, функционируют в более поздние периоды, до расширения города за пределы древних укреплений в XV в.
Период X - первой половины XII вв. знаменует в целом процесс сложения города. Определяются его границы, осваивается укрепленная территория поселения, намечаются контуры внутренней планировки. Население города в этот период в основном занималось военным делом – защитой северо-западных границ Болгарского государства, а также местной и международной торговлей. Раннеболгарский город на Кремлевском холме в начале XI - первой половине XII вв. являлся оплотом северо-западных границ страны, создавшим серьезные препятствия посягательствам русских на Волжский торговый путь. Местное финно-угорское население, оказавшись в сфере влияния нового государства, попало под его контроль.
Болгары активно заселяли прилегающие к Казани территории. На археологической карте бассейна р. Казанки в округе города отмечено около десятка памятников домонгольского времени. В 40 км от Казани в XII в. возникает и динамично развивается крупное ремесленное поселение, известное как Русско-Урматское селище. Интенсивное освоение болгарами этой территории отражало дальнейший рост мощи Болгарского государства, достигшего к XII в. своего наивысшего расцвета.
Усиление роли Волжской Болгарии в регионе и военные набеги русских княжеств на ее территорию, особенно участившиеся во второй половине XII в., повлияли на дальнейшее развитие Казани. Впервые в его истории создаются каменные фортификационные сооружения. В результате этого строительства облик булгарской крепости на высоком мысу Казанки полностью преобразился. На месте прежних деревянных укреплений уже стояли мощные белокаменные стены толщиной около 2 м. Стены возводили в основном из рваного бута, отесывая, да и то плохо, только внешнюю сторону камней. Камни обычно клали всухую, без раствора. Изредка в качестве связующего раствора использовалась глина. Кладка была регулярная с сохранением горизонтальных рядов. Новая линия укреплений в своем расположении повторяла более раннюю, дерево-земляную.
Восточная стена крепости шла вдоль склона холма. Фундамент был неглубоким, а на некоторых участках и вовсе отсутствовал. Белокаменные стены, существовавшие с подновлениями до эпохи Казанского ханства, фиксируются на чертежах до середины XVIII в. Наиболее четко участок древнейшей каменной стены удалось проследить в раскопе X, где домонгольский слой разделен на два горизонта остатками этой стены.
Каменные стены, возведенные над валом, защищали крепость с южной стороны. В раскопе XX были найдены остатки конструкций каменных проездных ворот с предмостными укреплениями и каменной мостовой. Пилоны сложены из местных известняковых камней, скрепленных глиной. Они стоят на частично срезанной насыпи вала и прослойках более ранней мостовой. Длина основания пилонов составляет 10 м, с южной стороны они дополнительно укреплены округлыми контрфорсами радиусом 1,5 м. Реконструируемая ширина пилонов 4 м, расстояние между пилонами, т.е. ширина проезда, составляет около 5 м.
Проезд между пилонами был выложен известняковыми камнями. Внешняя сторона камней мостовой в период использования была сильно обтерта и практически отшлифована. Грунт с вкраплениями мелких фрагментов сильно затертой красноглиняной керамики, отложившийся над проездом, перекрывает нижние ряды кладки пилонов ворот, т.е. формирование слоя происходило после их возведения. Горизонт каменной мостовой датируется второй половиной домонгольского времени на основании ряда находок. В их числе можно назвать гончарную общеболгарскую керамику X - начала XIII вв., встречаются фрагменты сосудов с широкими каннелюрами, керамика типа «джукетау» и некоторые другие типы. С верхних горизонтов мостовой происходит прозрачная голубая бусина диаметром 5 мм, наконечник стрелы. Весь комплекс датируется предмонгольским временем (конец XII - начало XIII вв.). Каменная мостовая функционировала, возможно, и в период отложения ранних напластований IV слоя.
В районе современной башни Сююмбике в этот период были построены, как считает А.Х. Халиков, каменные пилоны проездной и дозорной башни. Горизонт ее разрушения перекрывается слоями функционирования ханских мавзолеев XV в. Деревянные укрепления на этом участке, по наблюдениям А.Х.Халикова, продолжали использоваться до XIV в. Отметим однако, что Л.С.Шавохин и С.С.Айдаров видят в этих сооружениях не пилоны дозорной башни XII-XIV вв., а минарет мечети у мавзолеев XV-XVI вв.
В предмонгольское время город сохранял во многом свою прежнюю функцию. Среди находок заметное место занимают привозные изделия и предметы вооружения. Город развивается вширь, в частности, за пределами Кремлевского холма, к востоку, на территории бывшего Богородицкого монастыря, выявлены следы неукрепленного ремесленного посада.
Начинается частичное освоение районов, расположенных к югу от крепости. Так, в раскопах во дворе Юнкерского училища в углублении оврага и на его склонах удалось выявить следы большого количества ям-выборок глины, которая использовалась при строительстве каменных сооружений и для других хозяйственных целей. Здесь же были найдены единичные предметы, относящиеся к домонгольскому времени.
Таким образом, в XII - первой половине XIII вв. город, сохраняя в значительной степени свое прежнее значение в качестве военной крепости и торгового центра, заметно преобразился. Его окружали белокаменные стены. За пределами крепости функционировал ремесленный посад, к сожалению, пока плохо обследованный археологами.
Появление монголо-татар наложило свой отпечаток на развитие болгарских городов, в частности, Казани. Монголы-татары захватили большинство крупных городов Волжской Болгарии и подчинили себе ее население. Фактов, свидетельствующих о разорении Казани, пока не обнаружено, хотя в сочинении Гаффари (вторая половина XVI в.) она перечисляется среди городов, покоренных монголами.
С включением Волжской Болгарии и русских княжеств в единую административную систему Золотой Орды роль Казани как приграничной крепости была утрачена. Упала и фортификационная роль каменной крепости, а Казань приобрела в тот период большую самостоятельность. Возможно, находясь в определенной зависимости от Золотой Орды, город контролировал в качестве княжеской резиденции поселения в регионе бассейна р. Казанки с крупным ремесленным центром (Русско-Урматское селище). Серьезным фактором в усилении этого региона стал приток населения из южных областей, продолжавшийся в течение всего периода. Новым моментом в истории края стало формирование феодальной знати из пришлого населения. Об этом свидетельствуют надгробные камни на территории Кабанского городища на берегу оз. Кабан. В новых условиях происходит постепенный рост экономического значения Казани в регионе, усиление ее роли в политической жизни Болгарского улуса Золотой Орды.
В последующем город, бесспорно, был вовлечен в борьбу за контроль над территорией Волжской Болгарии, сохранявшей свой экономический потенциал и стремящейся освободиться от зависимости ордынских ханов [178]. Лидирующее положение в этой борьбе в XIII в. занимал г. Болгар. Желание Золотой Орды сохранить регион под своей властью выражалось в разорительных набегах на город Болгар и другие города с привлечением русских князей. Не исключено, что военные походы совершались и на Казань. С этим, возможно, связаны относящиеся ко второй половине XIII в. следы пожаров и разрушений каменных укреплений города.
В золотоордынский период Казань из окраинного города превратилась в один из заметных экономических и политических центров Среднего Поволжья. Город динамично рос как в рамках домонгольского города, так и постепенно расширяясь на юг по гребню Кремлевского холма. К началу XVI в. неукрепленный посад города доходит, как считал А.Х. Халиков, до пересечения современных улиц Кремлевской и Чернышевского. Развивался и ремесленный посад в районе Богородицкого монастыря. Это место известно по Писцовым книгам как «Старое городище». Остатки предполагаемых его укреплений пока не обнаружены.
Ремесленное производство в этот период, возможно, проникает и в укрепленную часть города. Об этом свидетельствуют найденные в Тезицком рву остатки оплавившихся огнеупоров, связанных с высокотемпературным производством.
Укрепления поселения на Кремлевском холме сохранялись весь золотоордынский период в тех же размерах, что и в домонгольское время. В раннезолотордынский период по восточному склону они были разрушены, что, возможно, связано с нападениями ордынских ханов и русских князей во второй половине XIII в. или стали следствием естественного разрушения из-за крутизны высокого холма. Позднее эта часть стены была восстановлена. Видно это по строительному горизонту в завершении напластований IV слоя.
Южная линия укреплений продолжала функционировать без значительных изменений. Она, возможно, не подвергалась крупным разрушениям и перестройкам. Ров с этой стороны также сохранялся, но его глубина из-за постепенного заполнения грунтом, строительным и бытовым мусором уменьшилась до 3 м.
Постройки на укрепленной территории, связанные с нижними горизонтами IV слоя, были расположены вдоль центральной городской улицы без определенной системы. В связи с притоком населения строительство в крепости начали вести более интенсивно. Это предопределило формирование в будущем регулярной застройки и создание новых улиц.
К концу этого периода в укрепленной части возникает внутренняя планировка поселения, просуществовавшая в основных чертах до конца XVII в. С верхними горизонтами IV слоя соотносятся, помимо центрального каменного проезда, еще две вымощенные деревом улицы. Одна из них, как и ранее, проходила от южных ворот к спуску в северо-восточной оконечности крепости. Другая улица шла перпендикулярно к центральной – от западной стены крепости к северо-западному краю современного здания Благовещенского собора. Все три улицы пересекались в районе южных ворот, образуя в этой части города небольшую площадь.
К концу XIV - началу XV в., как можно судить по имеющимся к сегодняшнему дню данным, относится возобновление после домонгольского времени каменного строительства. На территории Казанского кремля в золотоордынском слое довольно часто встречаются фрагменты поливных облицовочных плиток голубого, бирюзового и ультрамаринового цвета. Они связаны с внешней полихромной облицовкой каменных зданий. Подобные сооружения известны во многих ордынских городах. Аналогичные им постройки, возможно, возвышались и в Казани.
Таким образом, общеисторические процессы этого периода наложили отпечаток на развитие самой Казани. Небольшое болгарское укрепленное поселение постепенно разрастается, превратившись к концу XIV в. в значительный политический и экономический центр региона, что приводит к усилению роли Казани в борьбе против Золотой Орды. С этим процессом В.Л.Егоров увязывает события, описанные в русских летописях под 1370 и 1376 гг. В них говорится о борьбе местного болгарского князя Хасана с Золотой Ордой за самостоятельное управление Болгаром. В результате конфликта с Ордой он был вынужден оставить город Болгар. Вскоре после этого, по мнению В.Л.Егорова, Хасан появляется в районе Казани. С могилой Хасана В.Л.Егоров связывал одно из надгробий XIV в. на берегу оз. Кабан. Более того, он утверждает, что город на Кремлевском холме был основан именно Хасаном, что якобы доказывается названием самой Казани (Хасан – Хазан – Казан). Несмотря на гипотетичность построений В.Л.Егорова, следует подчеркнуть, что описываемые в летописи события отражали реальные стремления Болгара к независимости от Золотой Орды, гегемонии над городами Волго-Камья, а также усиление в этой борьбе региональных князей.
Именно в этот период Казань начинает играть все возрастающую роль среди других болгарских городов. Она становится новым центром на бывшей периферийной территории Волжской Болгарии, о чем свидетельствует чеканка монет на рубеже XIV - XV вв. от имени Гиазеддина с указанием места «Болгар аль-Джадид» или «Болгар». Уже в этот период, возможно, с ней считались и другие болгарские княжества.
Являясь много десятилетий крупной крепостью, Казань в качестве признанного политического центра в русских летописях начинает упоминаться только с конца XIV в. Правда, в поздних списках некоторых летописей она фигурирует еще в связи с событиями середины XII в. В качестве наиболее ранней достоверной даты упоминания города в летописях под названием Казань некоторые авторы считают 1278 г., когда описывается ее передача ханом Золотой Орды Менгу-Тимуром в числе 36 городов во владение смоленскому князю Федору Ростиславичу в качестве приданого за свою дочь. Однако эти даты большинство исследователей рассматривает как позднюю вставку в летописи.
Одной из первых версий происхождения названия города является утверждение А.Курбского (вт. пол. XVI в.), связывавшего имя города с названием р. Казанки. На сегодняшний день известно около двух десятков версий и предположений об этимологии Казани. Подробно не останавливаясь на этом вопросе, отметим, в западноевропейских картах Казань появляется в первой половине XIV в. На многих из них севернее слияния р. Волги и р. Камы на месте современной Казани указан город Саstrum (Саstramа, Саstarina) - крепость. А.Х.Халиковым было высказано предположение, что Казань могла фиксироваться в русских и других источниках XII-XIV вв. под другими названиями: Керман, Карман - крепость; Castrum – крепость;Сабакуль, Хомол - дозорный, окраинный (город).
С.Г. Кляшторный, как и большинство исследователей, считает, что в русских летописях Казань под этим названием появляется только в конце XIV в. и происходит от имени собственного «Казан», распространенного среди ордынской аристократии в XIII-XIV вв. При этом он полагает, что это название необязательно было первоначальным и соглашается с позицией А.Х.Халикова относительно того, что поселение могло фиксироваться в источниках как Керман или Castrum – крепость, а также допускает, что в происхождении названия «Казань» могло быть использовано ландшафтное обозначение местности в тюркском языке: «казган йер» – верхняя точка обрывистого берега, подмываемого с двух сторон рекой (Махмуд Кашгарский, XI в.). Это предположение вполне увязывается с первоначального поселения, зародыша Казани на высоком мысу, омываемом с западной стороны р. Булаком, а с восточной и северо-восточной – р. Казанка и Черноозерской протокой.
Расположение Казани на одном из выгоднейших транзитных торговых путей на Волге, несомненно, заложило основы ее дальнейшего развития. Из небольшой пограничной болгарской крепости, преимущественно с военно-торговыми функциями на периферии Волжской Болгарии, она в период Золотой Орды превратилась в достаточно крупный региональный центр. К моменту появления на Средней Волге Олуг Мухаммада и его сыновей ей, возможно, подчинялись уже и другие болгарские княжества. Сложившиеся обстоятельства, несомненно, сделали неизбежным превращение города в столицу Казанского ханства.
Добавить комментарий